- Ты - Ган? - резко спросил он, не зная, откуда выскочил этот вопрос... но понимая - вопрос правильный.
    - Нет, - без запинки ответил Кинг. Кровь из рваной раны на лбу сбегала по лицу, попадала в рот, он ее выплевывал, смотрел на Роланда, не моргая. - Когда-то так думал, но причина, пожалуй, в спиртном. И, наверное, в гордыне. Ни один писатель не может быть Ганом... ни художник, ни скульптор, ни сочинитель музыки. Мы - кас-ка Гана. Не ка-Ган, а кас-ка Гана. Ты меня понимаешь? Ты... понимаешь меня?
    - Да, - кивнул Роланд. Пророки Гана или певцы Гана: если можно отделить первых от вторых. И теперь он знал, почему задал вопрос.
    - И песня, которую ты поешь - Вес'-Ка Ган. Не так ли?
    - О, да, - ответил Кинг, улыбнулся. - Песнь Черепахи. Она слишком хороша для таких, как я, кто едва может держать мелодию!
    - Мне это без разницы. - Он старался мыслить ясно и четко, насколько позволяло его состояние. - А теперь ты ранен.
    - И парализован?
    - Не знаю, - «да и плевать мне на это». - Мне известно одно - жить ты будешь, а когда снова сможешь писать, будешь слушать Песнь Черепахи, Вес'-Ка Ган, как слушал ее раньше. Парализованный или нет. И на этот раз будешь петь, пока песня не закончится.

"Темная башня VII: Темная башня" (ч.3, гл.2/3)